Семейный подряд

Материал из Милләттәшләр
Версия от 22:09, 22 октября 2009; Admin (обсуждение | вклад)
(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск

На “Кубке Кремля 2002″ выступала лишь одна представительница знаменитой американской теннисной семьи Уильямс – 22-летняя Винус, зато сразу два представителя знаменитой российской теннисной семьи Сафиных – недавняя первая ракетка мира Марат и 16-летняя Динара.

Зарубежная пресса называет эту пару так: “Марат и его сестра-ребенок”. Брата знают все, но ко такой этот “ребенок”? “Ребенок” имеет мультяшные тигрячьи глаза, характерные высокие скулы, тоненький голос, а ростом — 185 см — обгоняет папу Мишу. “Ребенок выиграл этом году свой первый взрослый турнир. Кстати, в таком возрасте наши тенниси еще не побеждали на солидных профессиональных турнирах. “Без работа не останусь, — пошутил как-то Марате своих перспективах, — пойду тренировать сестру”. В каждой шутке… Семья, между прочим, рассчитывала, что из двух детей серьезно заиграет именно Динара, а ее старшему брату в свое время отводилась скромная роль “паровоза”. На правах “паровоза” сына в 13 лет отправили на бессрочную стажировку в незнакомую Валенсию в теннисную академию Панчо Альварины. Мальчик плакал и просился домой, но через полгода прижился. А через шесть лет в Валенсии по проложенному пути поселились Динара с мамой Раузой. Динара не таскала, по примеру Серены Уильямс, сумки за своим старшим братом. Наоборот, громко и незавесимо боралась за первенство в семье. “Девочки все ужасно ревнючие”, – объясняла Рауза рев младшей дочери в ответ на ее внимание к сыну. Что такое два теннисных таланта в одной семье, может рассказать и мама Орасин. В семье Уильяме период таскания сумок очень быстро сменился периодом самоутверждения — до истерик. Но какая же девочка не таскала за волосы свою сестру?
В семье Сафиных за отсутствием прямого соперничества на корте с течением времени авторитеты расположились в должном порядке. Динара — самая маленькая и не старается казаться старше своих лет.
— Марат мне сказал: “Как ударишь ракеткой о землю, сейчас же уйдешь с корта”. — глаза Динары широко распахиваются — Поэтому надо себя хорошо вести. Ругает меня, когда я плохо себя веду. Не за игру, а за поведение.
— Но эмоции-то надо как-то выпускать…
— Да, но я иногда уж чересчур ныть начинаю, разговаривать с собой. Один раз можно ракетку швырнуть, но каждый раз — это уже слишком. А если откроешь рот, то закрыть его потом нереально. Когда молчишь, легче концентрироваться на игре, противнице тоже не стоит показывать, что ты чем-то недовольна. Это ей только силы придает.
— И часто удается вести себя примерно?
— Если заставлю себя, то да, а если нет, тяжело приходится.
— Ты быстро привыкла к жизни в другой стране?
—Мне было легче, чем Марату, потому что рядом была мама.

Мама, Рауза ИСЛАНОВА, мастер спорта международного класса и дипломированный тренер-специалист, известна теннисной публике гораздо меньше, чем “шоумен” Ричард Уильяме, папа Серены и Винус. Помимо собственных детей Рауза вывела “в люди” многих юныx спартаковцев, но в современном шоу под названием “большой теннис” она добровольно отвела себе роль “голоса за кадром”. И также добровольно отдавала своих суперактивных детей в “чужие руки” — факт для тренера-родителя уникальный.
— У Динары в Валенсии нормальные условия тренировок, но все от человека зависит: хочет работать — везде будет работать, если не хочет, то нигде и ни с кем небудет, никакие условия не помогут. Динара пока хочет работать, пока все нормально, а что будет дальше посмотрим.
— Тренер-родитель в женском теннисе гораздо более частое явление, чем в мужском…
— Все равно 24 часа в сутки быть и тренером и мамой невозмжно. Если ты постоянно что-то втолковываешь ребенку, его ухо устает и уже не воспринимает говорящего. Особенно, если это близкий человек. Поэтому нужен тренер-помощник. Я вообще поехала в Валенсию с твердой увереностью быть только мамой — встречать дочь с тренировок, пожалеть после неудач, похвалит после побед, сходить вместе на пляж, в кафе…
— И все-таки вы тренер и у вас есть своя точка зренич на то, как сторить работу с подростоком.
— Все индивидуально. Динара от работы один на один с тренером отказывается — тяжело. Ей больше подходят занятия в группе. Группа — это тренер и два ученика, иногда три. В Валенсии в нашем клубе несколько кортов в ряд, на всех тренируются дети. Они всегда могут немного поболтать между собой по ходу дела, собирая ли мячи или глотнув воды. Так в двухчасовых тренировках получаются небольшие естесвенные перерывы. Мелочь, но детям только на пользу, предотвращает перегрузки. Иначе устает не столько тело, сколько голова. Они же еще дети!
— Как планировать трунирный календарь, чтобы не перегрузить такого ребенка?
— В этом возрасте планировать нелегко. Пятнадцати-шестнадцатилетний ребенок уже может играть восемь взрослых турниров параллельно юношеским. Прошлый год Динара играла и там, и там. Начала играть в старших, вроде бы получается, хочется больше играть. Но пока по полной взрослой программе еще нельзя- есть возрастные ограничения. В идеале на этом этапе в год нужно набирать 16-20 турниров, включая Большой шлем.
— И получать на эти взрослые турниры специальные пропуска — “уайлд карды”, чтобы не расходовать силы на отборочных?
— “Уайлд карды” ей давали (в том числе и на “Кубке Кремля”. — Н. Б.), но и отборочных Динара прошла достаточно. Я даже хотела, чтобы она пробивалась через квалификационный турнир. Марат тоже так начинал.
— Лучше через трудности?
— Да, конечно. Динара ведь сейчас ничего не теряет, такой возраст, что только учись. Она должна набить руку сначала на одном этапе, потом на другом, на третьем… Каждый этап нужно прорабатывать, а не перескакивать. Конечно, это тяжело: проходишь отборочный, а на первый круг основного турнира уже нет сил.
— Как дозировать нагрузку и отдых?
— Во время больших турниров мы мало тренируемся, потому что сама обстановка, люди, все очень нагружает… Если еще детей в этот момент заставлять тренироваться по полной программе, получается психологическая перегрузка. Поэтому на турнирах распорядок такой: матчи и тонизирующие занятия — бег, растяжка, массаж.
— Динара в таком возрасте, что нелегко уберечься от соблазнов, которые появляются одновременно со славой.
— Динаре тяжело вдвойне. Вроде бы и сама она грает для своего уровня неплохо, а ей еще из-за Марата идет дополнительное внимание. То на интервью вызовут, то фотографы на матч ради нее придут. Но, наверное, лучше сейчас привыкать, потом будет меньше обращать внимания. Я Динару иногда спрашиваю: как тебе все это? Но она спокойно относится. Иногда я думаю: как же играть, столько народу! А Динара привыкла, ведь детских турниров много сыграно, там тоже публика есть. Кстати, даже приятно, когда снимают, есть такой момент.
— Марат интересуется успехами сестры?
— Конечно. Но, скажем, на турнирах Большого шлема Марат не может ходить на матчи Динары, говорит: я ее толькосмущать буду — приду, и вокруг меня толпа, автографы, я просто не дам ей возможности играть, сосредоточиться, буду мешать. А вот когда мы играли в Рогемптоне (это турнир рангом пониже накануне Уимблдона), он приезжал, смотрел ее первый матч.
— У вас наверное, нормальной семейной жизни не получается?
— Даже если вся семья собирается на одном турнире, пообщаться всем вместе удается редко. Например, в кои-то веки вместе пообедали, а потом сразу разлетелись по своим делам: муж — в Москве, мы — в Валенсии. Спроси, где теперь встретимся, не знаем ответа. Ничего не поделаешь, другого пути нет. Сейчас у детей важный период. В прошлом году, например, у меня сестра умерла, так я на похороны не смогла приехать, была на турнире. Правда, я сестру за пять дней до кончины видела, поняла, что все, а за меня потом муж поехал.
— Сестра единственная?
— Нет, то вы, у нас большая семья. У меня шесть сестер, всего восемь детей в семье. Мне даже задают вопрос, может у вас там где-то третий ребенок спрятан? Я говорю, нет, мне таких двоих достаточно.
— Наверное, иногда смотрите на них, какие они успешные и красивые, и думаете: хорошие дети выросли…
— Тяжело с ними, очень тяжело. Оба с характером. Марату лишний раз не позвонишь, вдруг он готовится к матчу, или после матча — вдруг проиграет… Надо знать, когда подойти с любым вопросом, что спросить. Просто так с ним нельзя разговаривать. Да и с Динарой тоже. Потому что они устают или я сама бываю уставшей и их уже не понимаю. Бывает иногда напряженка в общении.
— Марат обращается за советом?
— Нет, в основном спрашивает, чем помочь. Так сейчас строятся отношения потому, что фактически Марат всех нас содержит. Я ведь почти не работаю, муж работает, но часто выезжает, а эти перелеты, гостиницы — на все это нашей зарплаты, естесвенно, не хватит.
— Динару выводить “в люди” тоже недешево?
— Мы этот вопрос обговаривали, Марат уже рассчитался с прежними спонсорами Динары и сказал нам: выбирайте сами — или я, или спонсоры, но тогда придется потом отдавать. А с этими менеджментскими компаниями очень не хочется связываться. Они кредиты дают только под проценты. Дело понятное: тот, кто дает, тоже не с неба взял. Тут зависит от того, какой запрашивают процент: бывает нормальный, а бывает такой, что просто раздевает.
— Видимо, многие по незнанию на этом попадаются?
— Сейчас все более-мене грамотные. Например, когда нас спонсор вел, я сама тренировала Динару, не на начисляла себе зарплаты. хотя могла бы за свою работу брать две тысячи долларов в месяц. Я этого не делала, потому что знала: сейчас возьму,а отдавать надо будет с процентами. Берешь чужие, а отдавать-то приходится свои. Этого не стоит забывать. Динара сама покупала форму, хотя что-то ей бесплатно перепадало от “Найк”, ракетки — от “Йонекса”. Грех жаловаться. Сейчас у Динары нормальный контракт с “Баболат”. Дают ей шесть-восемь ракеток в год — уже хорошо.
— Сколько стоит вывести ребенка в профессионалы?
— Очень дорого. Еще куда ни шло растить до 18 лет, потому что на юниорских турнирах размещение и питание бывают бесплатными, а когда ты играешь взрослые турниры, платишь за все сама. На 10-тысячнике после победы получаешь1300 долларов (после вычета налогов). Их хватит лишь на то, чтобы покрыть расходы на питание и гостиницу, ну, может, мне чуть-чуть достанется (смеется). Мы даже в номере живем вдвоем, втроем, чтобы дешевле было. Всегда приходится думать, как сэкономить.
— В теннисе, наверное, важно, чтобы тебя заметили в юниорский период, тогда легче будет пробиваться в дальнейшем: и со спонсорами помогут, и пропуск в основную сетку взрослого турнира дадут?
— Такого прямого влияния нет, главное, чтобы не оказаться в хвосте. Вторая “десяточка” по юниорам — это нормально. Почему вторая “десяточка”? Потому что на самом верху, на первых номерах идет постоянный пресс: играть и выигывать, надо отстаивать свое первенство. А учиться-то когда? Смысл игры теряется, если не можешь чего-то нового попробовать. У тех, кто стоит в рейтинге пониже, отношение легче: “Проиграл — ничего страшного нет, давай-ка подтянем подачу, попробуем больше вращения”. И пошла учеба.
— Вы не сторонник быстрых взлетов?
— Может, у кого-то получается с первого раза выиграть, дай бог Я не сторонница того, чтобы сразу выигрывать,пусть еще учится, пусть работает на корте. Надо много сделать, чтобы получился хороший игрок.
— Ваше имя часто ставят рядом с именами Дмитриевой, Морозовой…
— В 17 лет у меня было турне Ролан Гаррос — Уимблдон, мы полтора месяца путешествовали по Европе. В команде — Дмитриева, Бакшеева, Морозова. Я одна из всех играла среди юниоров. Дошла до полуфиналов, для первого раза, наверное, неплохо.
— Вы босиком на Уимблдоне не побегали, траву не отщипнули?
— Тогда нет, но сейчас вегда хожу там босиком для здоровья. На том юношеском Уимблодне, кстати, могла бы и полуфинал и финал выиграть, все к этому шло, в полуфинале вела в решающем сете, но не сложилось. Может, переволновалась, может, слишком хотела выиграть, но обида осталась. Можно ведь играть на чистый процент попадания, но я, наверное, захотела красиво сыграть, и не получилось. Отсюда обида. вот и дети мои этим страдают, все хотят красиво сыграть, а иногда надо просто спокойно “положить” мяч в корт. Этому учатся годами, но время еще есть.